Мы часто и с гордостью повторяем – Буйнакск город интернациональный. Но что каждый под этим подразумевает? До недавних пор я над этим вопросом не задумывалась, пока однажды, совершенно случайно, не услышала разглагольствования нескольких молодых людей: «Город НАШ! Здесь живем МЫ – настоящие горцы!»
Не выдержала. Вмешалась. Спросила у этих «настоящих», как раньше назывались некоторые улицы. И… все сразу стало ясно. «Ты чё, мои родаки в Буйнакск 20 лет назад приехали!», — берет один на «слабо».
Да, серьезный срок, ничего не скажешь. И не разумеют глупые, что «ихний» город изначально строили русские, евреи и армяне. А интернациональным его считают потому, что десятки лет здесь мирно сосуществовали не только представители титульных национальностей Дагестана, но и вышеназванные армяне, иранцы, грузины, греки …
Что ж, придется нести культуру в массы. Начну, пожалуй, с греков. В далеком 1942 году в Буйнакск, на подводах из Махачкалы, приехали 52 греческие семьи. Среди них человек, о котором коренные горожане и сегодня говорят с большим уважением. О нем и расскажу.
Константин Георгиевич Макриди.
Отец маленького Кости был «арестован по политическим мотивам (без ссылки на закон)» и «подвергнут высшей мере наказания» в январе 1938 года. Семья в ту пору жила в Краснодарском крае, в станице Архиповской.
В мае 1942 года, когда немецко-фашистские войска приближались к Кавказу, мать вызвали в НКВД и, как еще более сотни семей, в течение 24-х часов погрузили в товарные вагоны, как «политически неблагонадежных» и отправили в Казахстан.
В начале июня выселенцев выгрузили в Махачкале, чтобы переправить в Казахстан морем.
— Не знаю, как так случилось, но 52 семьи дальше не этапировали, — рассказывает Константин Георгиевич.
Так Ангелина Макриди, с 12-летним сыном и дочерями Еленой, Ольгой и Антониной остались в Дагестане.
— Поначалу жили в здании Госфилармонии, потом в сквере Сулеймана Стальского, далее – в палатках на стадионе «Динамо», благо лето. И власти Дагестана, и простые люди относились к нам с сочувствием. Несмотря на то, что шла война, и время было тяжелое, нам выдавали пайки хлеба, а местные подкармливали фруктами и овощами, — вспоминает Константин Георгиевич. — В августе взрослых вызвали на площадь и сказали: «Выбирайте для дальнейшего проживания любой город или район республики. В Махачкале вам больше оставаться нельзя». Вечером наши мамы «держали совет». Решили ехать в Буйнакск. Три семьи отправились дальше, в Нижний Дженгутай, а остальные заселились возле Аварского педучилища, на улице Садовой (ныне имама Гази Магомеда – прим.авт.).
В родной станице мальчик уже закончил 4 класса, но продолжить учебу на новом месте сразу не смог. Как единственный мужчина, он должен был позаботиться о семье. И Костя пошел работать в сапожную мастерскую промкомбината.
Через два года все-таки решил получить образование и пришел в школу №3 имени Урицкого, где директором была Лидия Григорьевна Погорельская (мать известной дагестанской журналистки Людмилы Погорельской – прим.авт.).
— Лидия Григорьевна была замечательным человеком. Во многом именно ее пример вдохновил меня стать учителем, — вспоминает К. Макриди.
Закончив семилетку, юноша поступает в 1 Дагестанское педагогическое училище. И еще больше убеждается в правильности своего выбора.
— В Буйнакске в ту пору было целых три педагогических училища, но это было самым, как сейчас бы сказали, престижным. Директором училища была Елизавета Саввична Балковая (мать еще одного известного журналиста республики Далгата Ахмедханова – прим.авт.).А преподавали у нас такие корифеи педагогики , как Павел Иосифович Карбоненко, написавший учебник русского языка для дагестанских школ, Анна Алексеевна Бокарева.
Мне вообще удивительно везло на педагогов. И о каждом я вспоминаю с благодарностью.
В 1951 году молодого специалиста направляют на работу в селение Ахмедкент, Кайтагского района. Тогда же он поступает в педагогический институт в городе Орджоникидзе на физико-математический факультет заочно.
Пять лет проработал Константин Георгиевич в Кайтаге. За это время умерла мама, и тетя парня –Евдокия Полихраниди, которая взяла на себя заботу о сестрах Макриди, в один из приездов Константина домой, поставила вопрос ребром: «Пора тебе возвращаться и жениться. Тем более девушку я тебе уже присмотрела».
Маша Эманилиди работала в швейпроме. Спокойная, сдержанная, надежная, она стала для К. Макриди второй половинкой. С Марией Николаевной они расписались летом 1956 года и прожили вместе 56 лет.
— Ну, женился я. Нужно было определяться с работой. Пошел в гороно. Им тогда руководил Гамид Халилович Абдуев. Мне хотелось поработать в детском доме №1. А Абдуев был против. Но мою просьбу поддержал второй секретарь горкома ВЛКСМ Александр Лабутин, и стал я пионервожатым, — рассказывает мой герой.
Вскоре детский дом был реорганизован, и его направили на работу в родную школу №3, завучем. А когда директор Саидбек Гамзатович Абдулкадыров решил переехать в Махачкалу, то на свое место порекомендовал Макриди.
— Был я человеком деятельным, любил общественную работу, даже награды за нее получал неоднократно. А в горкоме партии ко мне присматривались. И однажды вызвали «на ковер».
«Решили мы назначить тебя заведующим городским отделом образования», — сказал мне 1 секретарь горкома КПСС Муслим Гаджиев.
— Ну какой из меня завгороно? На такую должность нужен человек видный. А я, со своим ростом чуть больше 150 см – совсем непредставительный, — отвечаю. Но мои возражения всерьез никто не принял. Как говорится: «Партия сказала – надо. Комсомол ответил – есть!»
19 лет возглавлял Константин Георгиевич городское образование Буйнакска. Именно на эти годы пришлись два памятных для дагестанцев землетрясения.
— 14 мая 1970 года мы уже готовились к окончанию учебного года, к выпускным экзаменам. Ночью так тряхануло, что все выскочили на улицу. И, хотя сильных разрушений не было, все равно некоторое время жили в палатках. Во дворе школы № 1 (ныне Гимназия им. А.Хуторянского – прим.авт.) поставили вагончик. Это и был мой «кабинет». Конечно, ни о каких занятиях и экзаменах речи быть не могло. Но я настоял, чтобы учителя получали заработную плату за эти дни в полном объеме, — вспоминает К. Макриди. – Землетрясение 9 января 1975 года принесло больше разрушений. Практически полностью была разрушена моя родная школа №3, другие школы. Уцелела только «гаджиевская» школа № 5 и гимназия. И та была в аварийном состоянии. Встал даже вопрос снести ее полностью. Но строители из Грузии, которые приехали для ликвидации последствий стихии просто «отвоевали» старинное здание, пообещав его укрепить. В те дни на помощь буйнакцам приехали строители из Армении, Узбекистана, Горького, Ставрополя. А мы отправили 1200 наших учеников в интернаты Воронежа, Москвы и Орджоникидзе, вместе с воспитателями, чтобы не прерывать учебный процесс. Тогда же у нас завязалась тесная дружба со школой-интернатом №70 г. Москвы. К нашим детям там отнеслись как к родным. Повариха даже хинкал научилась готовить, чтобы их баловать. А директор школы потом еще неоднократно приезжала в Дагестан, чтобы посмотреть: «как тут ее детки».
В 1985 году заслуженный учитель Дагестана, ветеран труда Константин Макриди написал заявление с просьбой освободить его от занимаемой должности и перевести на преподавательскую должность в школу.
— Уже сказывался возраст, сложно было работать на прежнем уровне, — рассказывает он.
Его перевели директором интерната № 2 при вспомогательной школе. А в 1990 году он ушел на заслуженный отдых. К тому времени дочь Ангелина вышла замуж и переехала в Краснодарский край, станицу Витязево. Она стала уговаривать родителей перебраться к ней, вернуться на родину, которую они покинули в далеком 1942-м году. Константин Георгиевич и Мария Николаевна долго отказывались, но в 2009 году «сдались». Продав свою двухкомнатную квартирку и небольшую дачу, они построили домик в станице. В 2012 году Марии Николаевны не стало. А Константин Георгиевич живет рядом с внуками, работает в огороде, сохраняя бодрость духа и жизнелюбие. Периодически созванивается с давними друзьями из дорогого сердцу Буйнакска, перебирая в памяти имена, даты, восстанавливая мысленно улочки старого города.
Сабина ИСРАПИЛОВА
