Сложно это, вспоминать то, о чем хотелось бы забыть навсегда. Август –сентябрь 1999 года как раз такое время. Я – молодая мама. Моему сыночку чуть больше года. Наш саманный дом каждый раз содрогается, когда в сторону Кадарской зоны летят залповые огни «Града». Дребезжат окна. Мне страшно. Каждый раз я первым долгом выхватываю ребенка из кроватки и бегу во двор. 25 лет прошло, но я и сейчас иногда вижу это во сне.
Еще одно воспоминание – все мужчины нашего дома по ночам выходят с оружием в руках охранять нашу улицу, которая так близко от воинской части. А ты не спишь, ждешь и сердце судорожно сжимается при звуке выстрелов. Но человек – удивительное существо, он ко всему очень быстро привыкает. И звуки выстрелов, и гул реактивных самолетов уже недели через две становятся фоном, на который даже не обращаешь внимание. Но все меняется 4 сентября 1999 года. …
Вечер. Я укладываю сына спать. Слышу какой-то гул, и вдруг начинают вылетать стекла из окон, а люстра раскачивается, как скаженная, и того и гляди рухнет на пол. Со всех ворот выбегают соседи и бегут куда-то. Совсем скоро становится известно, что в военном городке взорвали дом. А утром начинается ад.
— Слышали, погиб…
— Погибла…
— Погибли…
Имена, имена, имена. Большей частью знакомые. Я и не знала, что все они жили в этом доме. Ощущение пустоты и какой-то хрустальности – тронь меня и я разобьюсь.
И вереницы мужчин, которые идут на кладбище, предать земле родных, близких, любимых.
…Уже спустя некоторое время на том самом кладбище увидела четыре могильные плиты с одной датой смерти. Это не просто больно, это страшно.
Позднее, где-то уже в ноябре 1999 года меня отправляют по заданию редакции в Карамахи. Там открыли новый ПОМ (поселковый отряд милиции). Первое, что бросается в глаза при въезде в село – грифы. Очень много грифов. Эти птицы-падальщики с уродливыми лысыми головами прилетели не напрасно. Здесь их ждет пиршество. Овраг, полный погибшего скота – коровы, овцы, и…лошади. Их особенно жалко…Они-то ни в чём не виноваты.
Сабина ИСРАПИЛОВА
